Главная > Балтийские славяне > История поморян

 

ИСТОРИЯ ПОМОРЯН (до конца XII века)

 

1. Территории поморян, этнический состав, столица

2. Боги поморян

3. Поморяне - вечевая республика

4. История

5. Поморье и Русь

 

Рис. 1. Балтийские славяне и их окружение в VII-IX веках

1. Территории поморян, этнический состав, столица

Общепринято деление славян на восточных, западных и южных.

Различные историки несколько по-разному разделяют славянские племена на эти три группы. О южных славянах, живущих преимущественно на Балканах, мы здесь говорить не будем. К восточным славянам относят примерно тех, кто потом составили государство Русь.

Западные славяне – это множество племен, селившихся от балтийского берега Европы и дальше на юг (вплоть до мест расселения южных славян). В том числе тех славян, которые в прошлые века занимали обширные пространства на берегу Балтики, принято называть балтийскими славянами.

Они, в свою очередь делились на четыре группы.

Западнее всех, начиная от Кильской бухты, селились ободриты, южнее и восточнее по берегу Балтики жили лютичи, на острове Рюген, близлежащем к территории лютичей, жили руяне. И, наконец, где-то примерно от Одера до Вислы расселились те, кого и называли соответственного их приморскому месту жительства: поморяне.

Точные границы расселения поморян неизвестны. Л. Нидерле об этом пишет: «Вместе c тем неясно, лютицкими или, может быть, поморскими были племена, заселявшие угол между нижним течением Одера и реками Пена и Доленца, по которому протекала река Укра (Uecker).

Адам Бременский и Гельмольд считают границей лютичей Одер и поэтому упоминают эти племена вместе с лютичами. Это были прежде всего укране (Ucrani, Ucri), обитавшие вдоль течения реки Укры, а рядом с ними находились и другие, уже более мелкие племена и населенные ими округа: речане (Riezani), плоты (Ploth), хорицы, мезиречи (Mezirech), грозвины, ванзлы, востроги (Wostroze). Bсe их поселения располагались между нижним течением Одера, верховьями Гаволы и рекой Пеной.

Особую и чрезвычайно важную c исторической точки зрения группу образовывали также племена, населявшие острова, расположенные в заливе, образуемом Одером: Узноим, Волин и Руяна. B отношении этих племен также трудно определить, принадлежали ли они к лютичам или к поморянам».

В какой-то период, вероятно, граница между лютичами и поморянами действительно проходила по Одеру (Одре). А.Ф. Гильфердинг в «Истории балтийских славян» пишет об этом: «По обеим сторонам Одры находятся многочисленные следы старинных валов и «городов», которые, вероятно, относятся к тому времени, когда Одра разделяла враждебные племена Поморян и Лютичей, и [когда эти города и валы] составляли их обоюдную оборонительную линию».

Кроме того, известно, что в поздний период их существования, после распада лютичского союза, некоторые землю лютичей к западу от Одера перешли к поморянам, и таким образом, территория их расселения изменилась.

От же (Нидерле) пишет об этническом составе поморян. Это было не одно племя, а союз племен: «Хотя поморяне, несомненно, не были единым племенем, древняя история этих областей не называет среди них отдельных родов или племен. Только Герборд (1.2), писавший «Vаrіі Pomeranorum populi», a также остатки поморян, сохранившиеся по сей день на западе от дельты Вислы, свидетельствуют о двух, значительно отличавшихся друг от друга племенах, которыми являлись: кашубы, занимавшие область от устья Вислы до Жарновского озера, простиравшуюся до линии Бытов, Ленборк, Мястко (Starsen), Ферстново, Камень, и словинцы (Slovinc, по-польски Slowienec), помещавшиеся у Лебского озера. Все вместе они насчитывают сейчас не свыше 200 тысяч человек. Кашубы засвидетельствованы уже в X веке в записях Масуди, так как его упоминание о славянском племени под именем Kuhsabin не может относиться к другому племени. Однако это единственное поморское племя, упоминаемое в древний период».

Нидерле делит поморян только на кашубов (самоназвание: кашеби) и словинцев. И многие современные авторы делают также. Но у других современных авторов можно найти упоминания и других племен поморян: это, например, волыняне (волюнзане) и выжичане (приссане), кабатки и др.

Вот, например, карта, помещенная в книге В. Седова «Славяне в раннем средневековье», где указаны места расселения кашубов, волынян и приссан (хотя почему-то не показано место селения словинцев).

Рис. 2

По этому поводу В. Седов пишет: «Баварский географ упоминает в области поморян волинян (велюнзан) и приссан (выжичан). Первые из них локализуются в окрестностях Волина, вторые - на правобережье Одера, выше по течению. В состав поморян входили также кашубы, обитавшие на побережье Балтийского моря».

Сами поморяне изначально не называли себя так – это название было привнесено к ним извне, предполагается, что так их называли сначала поляки, но потом название «поморяне» прижилось и у них самих.

С.Д. Прямчук говорит о поморянах: «В 6 - 10 веках в Поморянии среди славян существовали многочисленные мелкие племена пыжичане, волиняне, выжичане. … Поселения поморян сосредотачивались главным образом в низменной прибрежной зоне, на урожайных почвах, местами на чернозёмных. Во второй половине 11 - начале 12 веков поморяне дошли до заболоченной широкой долины Нотеци.). Но постепенно поморяне стали объединяться в более крупные племенные союзы, одно - это басейн рек Реги и Парсенты - семь племён, поселенческой единицей в ней были большие городища, второй союз племён между рек Вепжей и нижней Вислой, состоявшее из 8 племён, основной формой оборонительного поселения которых были небольшие городища. Поморяне не отличались от славянских жителей внутренних районов Польши по основным способам добывания пищи. Как и у всех славян, основой хозяйства поморян являлось земледелие и скотоводство, пополняемое лесным, охотничьим и рыбным промыслом. Поморяне высевали прежде всего просо, рожь, пшеницу, ячмень, а в начале средневековья - и овёс. В 7 - 8 веках преобладала в питании говядина, но в последующие столетия её почти полностью заменила свинина. В просторных пущах были хорошо развиты лесной и охотничий промыслы. В 11 - 12 веках дичь стала занимать кое - где значительное место в питании. Многие реки и озёра и море, способствовали развитию рыбного промысла. В Колобжеге [1] уже с 6 - 7 веков поморяне занимались варением соли; около 1000 г. поморянские солеварни получили известность далеко за пределами Поморянии [2].

Начиная с рубежа 8 - 9 веков специфика Поморянии благоприятствовала широкому развитию товарообмена, который способствовал динамичному развитию местного производства. Отсюда в неплодородную Скандинавию экспортировалось зерно, во внутренние районы Польши - солёная селёдка. О развитии локального рынка свидетельствует относительно густая в 12 веке сеть торгов, которые устраивались, например в Щецине два раза в неделю.

В течение 9 века некоторые славянские поселения у устья Одры, такие, как Щецин и Волин, а также Колобжег, преоброзовывались в регулярно, плотно застроенные поселения, окружённые укреплениями, заселялись ремесленниками, рыбаками и купцами. Население это было в своей основной массе свободное, отягощённое только соответственными данями и повинностями в пользу публичной власти. Кое - где поселялись пришельцы, которые пользовались значительной свободой действий».

Постепенно у поморян сильно развилась торговля. В X веке там «происходит расцвет дальней торговли, в то время Поморье имеет контакты почти со всеми европейскими странами. Помимо связей со Скандинавией, которые поддерживали города Волин, Щецин, Камень, Колобжег, Гданьск, устанавливаются устойчивые отношения с Русью и другими славянскими землями, среди которых особо следует выделить внутренние польские области. Кроме того, налаживаются отношения с пруссами, Византией, некоторыми арабскими странами, Англией и Западной Европой. Связи с пруссами проявились не только в появлении импортных прусских изделий, но и в образовании некоторых новых черт культуры, например распространении металлических оковок ножен ножей, а также, может быть, в облике некоторых языческих идолов. С другой стороны, пруссы переняли формы поморянской керамики. Влияние керамического производства поморян распространилось также на Скандинавию.

Археологические источники не позднее чем с IX в. указывают на деятельность специализировавшихся на дальней торговле купцов» («Культура и искусство польского Поморья в эпоху раннего средневековья (VII-XI вв.)»).

Было развито у поморян и, например, янтарное дело: «Довольно рано здесь стали изготавливать на токарном станке янтарные бусы. К VI или VII в. относится находка в Толищеке. Здесь в глиняном сосуде был зарыт клад, содержавший серебряные кольца с бусами из стекла, янтаря и глины, ожерелье из стеклянных бус и другое - из янтарных, в том числе шлифованных. Материалы раскопок, например, в Колобжеге-Будзистова указывают на то, что в последующие столетия работы по янтарю, кости и рогу выполнялись одними и теми же ремесленниками или в одних и тех же мастерских. Два последних вида сырья использовались для изготовления различных орудий, предметов туалета, декоративных накладок, фигурок (в том числе шахматных), музыкальных инструментов, транспортных средств (костяные коньки, санные полозья). Часть из них была богато украшена» (см. там же).

На жизни поморян в хозяйственном отношении (какие отрасли хозяйства у них были развиты от сельского хозяйства до кузнечного дела) я здесь не буду останавливаться надолго. В этом отношении мы имеем о них довольно много информации и она хорошо, подробно уже описана в только что упомянутой статье: «Культура и искусство польского Поморья в эпоху раннего средневековья (VII-XI вв.)».

Кстати, рассказывая главным образом о средневековом Поморье, в этой же статье В. Гензель упоминает о некоторых найденных на Поморье предметах, датируемых началом первого тысячелетия, начиная именно уже с I в. н.э., и говорит о развитии культуры Поморья уже с тех времен, подразумевая тем самым, видимо, развитие уже славянской культуры Поморья с того времени. Дело в том, что время возникновения славянского этноса в Поморье (как и в целом появление славян на Балтике) достоверно и точно не известно. Витольд Гензель, по-видимому, является сторонником того, что историю поморян нужно отсчитывать уже с I в. н.э.

Но начало строительства известных современным историкам городищ поморян датируется, судя по всему, VII веком.

Язык поморян отличается от языка лютичей и ободритов и относится к ляшской группе (как и польский), являясь переходной формой между языком ободритов и лютичей с одной стороны и польским с другой. Современные кашубы говорят на своем (кашубском) диалекте, который близок к польскому языку, но и отличен от него.

(«В отношении языка поморских славян до сих пор идет спор, относить ли его к польскому языку и рассматривать лишь как диалект польского языка или же причислить к группе самостоятельных языков» - Л. Нидерле.)

 

Многие авторы говорят, что главным городом, столицей поморян был город Щетин (видимо, от слова «щетина» [3]; иногда и современные историки называют его так, не Щетин, а Щетина или Щецина), а позже – Щецин. (Потом немцы называли его еще Штеттин; иногда это название можно встретить и в литературе на русском языке.) Другие известные крупные укрепленные поселения поморян: Колобжег (он же Колобрег), Волин, а также Камина, Клодно, Белград. Несколько особняком здесь стоит город Волин. В некоторый период истории он, видимо, действительно подчинялся Щецину, как столице поморян. Но в другие периоды он, возможно, был городом руян, а может быть, и лютичей.

Повторяю, о Щецине, как столице поморян, говорят многие современные авторы, почти везде говорится так. Но, например, М. Любавский говорит о делении Поморья на Западное (стол. Щецин) и Восточное (с княжеской резиденцией то ли в Колобреге, то ли в Белграде).

Но вот выписка из грамоты 1159 года о доходах князя поморян Ратибора: «В области Ванцлавской деревня Гробно, крепость Узноима, крепость Щецина; на реке Одра деревня Челехова, крепость Выдухов, реки Текменица и Кременица, деревня Дожбьягора; область Словинская: крепость Камена, деревня Пустихова; Колобрежская область: деревни Поблота и Свелюба, город Радов, река Персанта, крепость Белград». Поскольку Здесь упоминается и Щецин, и Колобрежская область, и Белград, видимо, в 1159 г. все они находились в подчинении у одного князя.

 

 

2. Боги поморян

Главное святилище поморян находилось в Щецине. Об этом много пишет Эббон в «Житии св. Оттона», епископа Бамбергского (XII в.): «Щецин <... > заключает в себе три горы, из которых средняя и самая высокая посвящена верховному богу язычников Триглаву; на ней есть трехглавое изваяние, у которого глаза и уста закрыты золотой повязкой. Как объясняют жрецы идолов, главный бог имеет три головы, потому что надзирает за тремя царствами, то есть небом, землей и преисподней, а лицо закрывает повязкой, поскольку грехи людей скрывает, словно не видя и не говоря о них». Он же пишет, что Триглав имел священный атрибут: седло (забегая вперед, можно сказать, что когда Волин был христианизирован, то статуя Триглава была спрятана в дупле дерева и там же разместили седло, об этом еще будет говориться далее).

Также пишет Герборд («Житие епископа Оттона», XII в.): «II, 31. Были в городе Щецине четыре контины [4], но одна из них, главная, была сооружена с удивительным старанием и мастерством. Внутри и снаружи она имела скульптуры, выступавшие из стен изображения людей, птиц и зверей, столь соответственно своему виду переданные, что казались дышащими и живущими; <...> краски внешних изображений никакая непогода, снег или дождь не могли затемнить или смыть, таково было мастерство художников. В этом здании, по древнему отеческому обычаю, захваченные богатства и оружие врагов, и нечто из морской добычи или добытого в наземных битвах, согласно закону десятины собиралось. Также чаши золотые или серебряные, с которыми обычно пировали и пили знатные и могущественные люди, здесь хранились и в дни торжеств выносились, словно из святилища. И огромные рога лесных быков, позолоченные и украшенные камнями, для питья, и рога для игры, мечи и ножи, многая драгоценная утварь, редкая и прекрасная видом, здесь хранили для украшения своих богов. <...> Было также здесь изваяние тройное, имевшее на одном теле три головы, именовавшееся Триглав». [5]

Он же пишет (II, 32): «Имели также коня удивительной величины, тучного, вороной масти и весьма горячего. Он весь год отдыхал и был столь священен, что никто не смел на него сесть; имел также старательнейшего хранителя в лице одного из четырех жрецов храмов [6] . Когда же они собирались в сухопутный поход, на врагов или ради добычи, то имели обыкновение исход дела предсказывать через него таким способом. 9 копий размещали на земле, в одном локте друг друга. Оседлав и взнуздав коня, жрец, которому надлежало заботится о нем, трижды проводил его через лежащие копья туда и назад. Если конь проходил, не споткнувшись и не задев копий, это считали знаком удачи и спокойно выступали; если же наоборот, оставались». То есть здесь мы опять видим почитание коня, которое было в Арконе и Ретре, и обряд гадания, похожий на гадательные обряды, практиковавшиеся там.

В Волине было также и святилище Триглава.

Также в Волине была найдена и фигурка некоего четырехглавого бога (руянского Святовита, статуя которого была в Арконе?). Может быть, это фигурка местного, волинского четырехглавого бога, или эта фигурка была завезена с другой территории – неизвестно.

Славянский Волин у окружающих народов был известен под разными названиями. У немцев и датчан он назывался Винета или Юлин, или Юмне: последнее название – это, видимо, искаженное вместо Юлне у исландцев… «также Йом вместо Юм» (А.Ф. Гильфердинг «История балтийских славян», 1874 г., с. 58 – эта книга есть в интернете – ссылку см. внизу этого файла).

Немцы не понимали происхождения славянского названия Волин от слова «воля» и часто называли его Юлин. Такое название города, как говорит Эббон, происходит от того, что в городе стоял «столб огромной величины, посвященный Юлию Цезарю, от которого город [Юлин] получил имя».

Он же (Эббон) пишет о Юлине: «III, 1 (1126 г.). Юлин, Юлием Цезарем основанный и названный - в котором даже копье его, прикрепленное к колонне огромной величины, памяти его служило,- имел обычай праздник некоего идола в начале лета отмечать большим стечением людей и пляской. <...>

Сходясь с обычным жаром на упомянутый праздник идола, все жители края многообразными способами устраивали зрелища и пиршества, и сами прежде скрытые изображения идолов народу, разнузданному пустой радостью, показывали и к древнему языческому обряду побуждали, и постоянно впадали от этого в бедствие божественной одержимости».

(«Праздник идола», о котором говорит Эббон, - это, видимо, праздник в честь Триглава.)

Еще один хронист, монах Прифлингенский («Житие Оттона» (XII в.)) говорит о Юлине-Волине:

«II, 6. <...> в это время у юлинцев <...> почиталось благоговейно хранимое копье Юлия Цезаря, которое ржавчина так изъела, что само железо уже ни для какого употребления не годилось. <...> Язычники говорили, <...> что копье это - божественной природы и ничто преходящее или падшее соединиться с ним не может <...>; в нем они видели свою защиту, опору отечества и знак победы.

II, 11 (1124 г.). В этом городе два дома, которые … содержали (continerent) заключенные в них изображения богов, издавна назывались континами [7]. С большим старанием и искусством сооруженные, они, однако, далеко отстояли друг от друга. В них глупым народом язычников почитался бог Триглав. Кроме того, горожане имели обычай содержать коня превосходной стати, посвященного богу Триглаву. Также и седло его, золотом и серебром, дабы приличествовало богу, украшенное, в одной из контин хранилось главным жрецом идолов. Божественный конь, несомненно, им наученный, приходил в установленное время и место, когда для получения прорицаний сходился этот языческий народ, обманутый разными заблуждениями. Обычай же гадания был таков. Разбросав много копий, заставляли коня Триглава через них идти. Если ни одного из них, проходя, не касался, гадание считали благоприятным и, сев на коней, отправлялись за добычей. Если же какое из них задевал, то полагали свое намерение отвергнутым божественным конем, и к гаданию прибегали, пока, по их мнению, не узнавали, когда следует плыть или идти в набег. От всего же захваченного имели обычай отделять десятину, и поскольку бога Триглава вопрошали во всех случаях, то упомянутые контины процветали. II, 16. <...> наряду с другими священными зданиями, одну контину, содержавшую в себе почитаемое копье Юлия Цезаря, передали в руки епископа».

Также о Юлине говорит Давид Хитреус («Саксонская хроника», XVI в.), что там «некоторые роды сохраняли своих идолов и собственные обряды: в общественном исповедании - Триглава, трехглавого бога (изображение которого поныне можно видеть в храме бранденбургских каноников на [реке] Хафеле), и богов малых родов - покровителей войны и торговли Яровита (Haruit) и Поревита (Barovit), как бы Марса и Меркурия, кроме того, Белбога и Чернобога, белого и черного богов почитали». Что здесь важно – это упоминание Поревита, которого также почитали руяне. Это один из фактов в пользу того, что Волин в какой-то период мог быть подчинен руянам, а не поморянам. Есть также и другие факты в пользу этого, но рассмотрение таких фактов не входит в то, о чем говорится здесь.

В действительности рассказы хронистов и Волине и священном копье не совсем точны. На самом деле Волин был построен совсем не Юлием Цезарем, а в значительно более поздние времена (возможно, в IX веке), но летописцы, исходя из придуманного ими же названия «Юлин», высказывались на этот счет по-своему. А о священном копье волинцев говорит Гильфердинг: «Средневековые монахи, вообразив по искаженному названию этого города, Юлин, что он основан был Юлием Цезарем, твердо верили и все единогласно писали, что столб с копьем был памятник, воздвигнутый Римскому завоевателю, и что сам Юлий обожался Волынцами». Но на самом деле «К сожалению, нам неизвестно его [то есть копья] настоящее значение, составляло ли оно какой-нибудь особенный священный памятник, или принадлежало одному из богов Волынских».

 

Огромное святилище Яровита было также было в городе Волегоще, который сначала принадлежал лютичам, а потом поморянам.

 

Также интересную подробность о Триглаве упоминает Валентин фон Эйхштедт, говорящий, что Триглав из Щецина «изображался … держащим в руке месяц».

Известно, что идолы Триглава были у поморян, кроме Щецина и Волина, также в других местах.

 

При том, что Триглав был главным богом поморян, были у них и другие боги, некоторые из которых уже упоминались. Плюс к тому, например, М. Любавский говорит: «есть указания на то, что жители Колобрега поклонялись морю, как жилищу каких-то богов». То же самое упоминает А. Гильфердинг.

 

А. Котляревский в «Книге о древности и истории поморских славян в XII веке», основываясь на сообщениях тех же Эббона и Герборда, пишет, что, например, в городе Гостьков «находился богато украшенный и отстроенный с удивительным искусством храм; жители употребили на него триста талантов и гордились им. … Идолы стоявшие в храме, были изваяны с невероятным изяществом и отличались столь удивительной величиной, что несколько пар быков едва могли сдвинуть их с места».

 

У всех балтийских славян были жрецы. Кроме того, Котляревский упоминает такую подробность, что у поморян была развитая жреческая иерархия (впрочем, опять же как у всех балтийских славян).

Но в отличие от того, как было у лютичей и руян, власть и влияние жрецов на народ у поморян едва ли были значительны. По крайней мере, во время поездки епископа Оттона по Поморью люди не очень-то слушались жрецов.

Как и другие язычники, поморяне приносили богам жертвоприношения. Но, в отличие от ободритов, лютичей и руян, человеческих жертвоприношений, видимо, не практиковали (Гильфердинг, с. 221 и примеч. 860 на с. 221-222).

 

Священным деревом у поморян считался дуб, как и у ободритов, а также орешник.

 

Наконец, надо сказать, что боги и святилища поморян были именно поморянскими и не пользовались таким почтением других балтийских славян, каким пользовались Ретра и Аркона.

 

Интересно, что аналоги бога Триглава были и у других славянских народов. Об этом пишет Н. Чаусидис, передавая, в свою очередь, информацию из другого источника: «Триглав присутствует и у Южных Славян. Из народных песен, сказов и преданий, на Балканах, известно несколько Старинных Ликов, которые носят черты низа и представлены тройными, или трехглавыми. Это царь Троян (Траян), Триглавый Балачко и Црно Арапина (кн.54, Стр. 58-65; кн.352, Стр. 287-288; кн.266, Стр. 97-106,174,175, 461; кн.124, Стр. 142-144). Особенно привлекает внимание Лик царя Трояна…: представлен как человек с тремя головами, из которых одна питается рыбой, другая скотом, третья людьми. Его жилище часто связывается с разрушенными твердынями. Боялся Солнца, и потому двигался только ночью, когда накинет черный плащ, ездя на черном коне, посещая своих любовниц. При одном таком посещении (из-за одного из обманутых мужей, христианского Димитрия, конечно же, который был ему слугой) он запозднился так, что, когда возвращался к своему жилищу, взошло Солнце и растопило его». И здесь, в предании о царе Траяне, тоже фигурирует черный (вороной) конь.

По этой легенде черный конь принадлежал царю Трояну. И здесь Троян – это некий злой персонаж, хтонический который боится Солнца, ночью посещает любовниц, а в довершение ко всему одна из его голов питается людьми; также в сербских источниках сказано, что Троян имеет козлиные уши, это тоже свидетельство хтоничности персонажа. Также мы знаем, что у руянского бога Святовита был конь, но только, наоборот, белый. И все это наводит на мысль, не являлся ли Триглав изначально неким злым богом подземного царства – преисподней, ипостасью Чернобога (хотя впоследствии сами поморяне могли о таком его происхождении забыть). В пользу этого говорит поклонение славян Щецина, по словам того же Герборда, ореху, а это навье дерево, связанное с нижним миром Ящера. Но это только гипотеза, догадка.

Также обращает на себя внимание уже упомянутая особенность Триглава. Описывая статую Триглава в Щецине Эббон пишет, что у него: «глаза и уста закрыты золотой повязкой. Как объясняют жрецы идолов ... [Триглав] лицо закрывает повязкой, поскольку грехи людей скрывает, словно не видя и не говоря о них». Скрывание грехов людей - очень странная особенность бога, опять же навевающая мысль на происхождение Триглава из демонических богов подземного царства.

 

До нас, возможно, дошла статуэтка,

изображающая Триглава:

Правда, это одна из статуэток, найденных в Прильвице. А различные ученые имеют о них разные мнения. В основном, историки считают, что прильвицкие статуэтки – это подделки XVII века. Не будем сейчас разбираться, так это или нет (это сложная тема и если её касаться, она явно требует отдельного расследования), просто скажем, что такая статуэтка, будь то подлинник или подделка, есть. И можно посмотреть на ее фотографию.

 

Интересно, что здесь Триглав имеет 3 головы, но 4 лица: четвертое лицо расположено на животе статуэтки. А изображение этого Триглава таково, что он не кажется добрым богом, это может даже восприниматься, как аргумент за поддельность статуэтки: похоже, что кто-то таким образом уже в христианское время явно карикатурно изобразил языческого славянского бога. А на шеях этой трехглавой статуэтки есть неровности, которые напоминают шерсть.

 

 

3. Поморяне – вечевая республика

Об особенностях власти у поморян, где преобладала (и очень сильно) власть вече, подробно говорит С.Д. Прямчук: «В 40 - 60-х годах 12 века Поморяния представляла собой федерацию славянских княжеств, возглавлял которую славянский город Щецин, решения которого были значимы для других княжеств и городов. Жители Волина говорили, что примут христианство, если это сделает Щецин. Щецин представлял интересы Поморянии перед польским князем, добиваясь снижения дани.

Всякая входящая в Поморянию область имела свой политический центр - град, с окружавшей его территорией, на которой располагались другие, более мелкие, грады. Верховный орган - Народное собрание - ВЕЧЕ собиралось в граде, но в нем участвовало славянское население и из сельской округи града. Так, для обсуждения вопроса о принятии христианства в Щецин был созван народ бесчисленный - язычники из деревень и градов.

В 12 веке у поморян сложилась своя знать из людей имеющих свои дружины, владеющих кораблями, на которых они занимались торговлей и пиратством, имевших богатые поместья, где трудились пленные и должники. Знать составляла особый орган - совет, на котором она одни вопросы решала, а другие предварительно обсуждала, прежде чем выносить их на вече. Жрецы входили в состав совета даже тогда, когда обсуждался вопрос о смене религии. В Щецине языческие храмы были местом где знать устраивала свои пиры, здесь вельможи пили из кубков, хранившихся в храмовой казне. Жрецы становились членами знатных родов, что обеспечивало единство интересов знати и жречества. Здесь культ главного божества - покровителя земли занимал центральное место в общественной жизни. В храмах хранилась казна, состоявшая из приношений и военной добычи и являвшаяся общим достоянием. Общество поморян характеризовали, как "городская республика", но всё таки ВЕЧЕ оставалось верховным органом поморян. Стихийно созывалось вече, и его решения выполнялись всеми, в 1126г. во время эпидемии, в 1128г. в Вологощи, где жители постановили сохранить язычество, хотя знать дало согласие на введение христианства. Знать не обладала достаточной военной силой, чтобы подчинить участников веча своей воле, когда участвовать в вече могло всё свободное население города и округи. Княжество поморян - Поморяния представляло собой федерацию земель - мелких княжеств, каждая из которых не превышала размеров, необходимых для участия в деятельности веча всего населения. Верховный князь поморян имел в своём распоряжении значительную дружину: в 1124г. князь Вартислав встретил миссионеров в сопровождении нескольких сотен воинов, о чём они пишут. В граде Камень находился княжеский центр, там постоянно проживала жена князя и его гарем, принимали крещение дружинники, там же находились княжеские владения и их управляющие. Хотя в Камне существовало вече, руководила им княжеская власть: решение о принятии нового культа было принято здесь по предложению жены князя ещё до приезда миссионеров [8]. Подобный центр князя был и в Узнаиме (Узедом). Князь выступал, как военный предводитель и верховный глава Поморянии в сношениях с соседними славянскими государствами: его "поцелуй мира" [9] с Болеславом Кривоустым скрепил мирный договор между Польшей и Поморянией. В княжеских дворах градов Поморянии, совершившие проступки, могли найти убежище от своих преследователей. Эти функции князь мог выполнять лишь постольку, поскольку его политика совпадала с интересами знати.

В 1124г. во время первой поездки Оттона Бамбергского в Поморянию, когда князь поддержал христианскую миссию, а главные грады поморян Щецин и Волин отказались принять новую религию, князь оказался не в состоянии обеспечить безопасность миссионеров, разместившихся на княжеских дворах, а не то что повлиять на решения народных собраний в наиболее крупных градах. В 1128г. во время войны Щецина с князем Вартиславом, войска Щецина разорили владения князя. Верховный князь поморян был лишь военным и в какой - то мере политическим главой федерации в Поморянии, но отнюдь не её правителем. Структура общества поморян принципиально сходна с политическим устройством шведских земель в 9 - 11 веках.

Иным было положение на землях к западу от реки Водра (Одра), земель славян - лютичей: черезпенян, долензян, редарей, поскольку здесь власть князя была сильнее, поскольку эти земли были присоединены в результате военной экспансии, а ею руководила княжеская власть. Вопрос о принятии христианства на новых землях решался на общем собрании знати (бывших лютичей) и наместников градов, созванном князем в его владении - Узноиме (Узедом). Вече Вологощи, крупного града, постановило сохранить язычество и не впускать к себе христианских миссионеров. Однако пришлось изменить решение, когда к городу подступил князь с воинами.

...

В выписке из грамоты 1159 года о доходах князя Ратибора в Поморянии и его супруги Прибыславы говорится: "В области Ванцлавской деревня Гробно, крепость Узноима, крепость Щецина; на реке Одра деревня Челехова, крепость Выдухов, реки Текменица и Кременица, деревня Дожбьягора; область Словинская: крепость Камена, деревня Пустихова; Колобрежская область: деревни Поблота и Свелюба, город Радов, река Персанта, крепость Белград"».

И в том, что поморяне были или, как выражается С.Д. Прямчук, Поморяния была вечевой республикой – в этом у разных авторов нет никаких расхождений.

Князь поморян был как бы первым среди равных (среди других князей поморских городов и знати поморян). Его мнение учитывалось, как мнение, но не более. Князь мог собрать вече, но если вече высказывалось не так, как ему хотелось, изменить его решение он не мог. Такая особенность власти, видимо, устраивала поморян, но она же имела и недостатки. Например, князь Поморья не мог приказать всем поморянам выступить на защиту рубежей. Поэтому когда нападал неприятель, то не князь всего Поморья организовывал защиту, а каждый город поотдельности защищался, как мог.

 

Список князей отдельных территория поморян можно видеть, например, на странице «Восточная Европа» сайта «Генеалогия.ру»:

2.6. Поморье.

2.6.1. Западное Поморье (стол. Щецин (Штеттин)).

ок. 600 - 950 неизвестные князья.

1. Ратибор (ок. 950 - 960).

2. Богуслав, брат (ок. 960 - 967)*

967 - 972 польское завоевание.

972 - 1060 неизвестные князья.

3. Земомысл (ок. 1060 - 1100).

4. Святобор, сын (ок. 1100 - 1106).

5. Святополк Одранский, брат (1106 - 1121).

6. Вартислав I, сын (1121 - 1147).

7. Ратибор I, брат (1147 - 1156, сопр. в Славно с 1121).

1156 распад.

И далее на вышеназванном сайте перечислены все князья других местностей Поморья:

2.6.2. Славно (Шлаве) – князья, правившие в 1121-1238 гг.

2.6.3. Дымин (Деммин) – кн., правившие в 1156-1264 (при этом добавлено, что в 1264 г. эта территория отошла под власть Щецина).

2.6.4. Щецин (Штеттин) – кн., правившие в 1156-1637.

2.6.5. Вологощ (Вольгаст) – кн., правившие в 1278-1637.

2.6.6. Слупск (Штольп) – кн., правившие в 1368-1459 (потом, в 1459 – 1637 эта территория была отнесена к Вологощу).

2.6.7. Бардо (Барт) и Рюген (Руяна) – кн., правившие в 1372-1459 (потом, в 1459-1637 эта территория была отнесена к Вологощу).

2.6.8. Восточное Поморье (Померелия) (стол. Гданьск (Данциг)) – кн., правившие в 1150-1294).

 

4. История

История поморян значительно отличается от истории лютичей и ободритов, во-первых, тем, что два последних славянских союза имели одних и тех же очень сильных соседей – франков – и испытывали от них постоянное давление. Но у поморян с франками общей границы не было. Зато у них с востока были другие соседи, с которыми поморяне не дружили: пруссы. А потом с юга, когда несколько племен ляшской языковой группы объединились, у поморян появился еще один сильный сосед: Польша. Во-вторых, хотя известны языческие боги поморян, но о каких-либо конкретных событиях истории в языческий периоде истории поморян современным историкам почти ничего не известно. Потом поморяне вслед за Польшей были христианизированы, и почти вся известная нам их история (опять же в отличие от истории язычников ободритов и лютичей) – это уже история народа, постепенно переходившего и в конце концов окончательно перешедшего к христианству.

Повторюсь: о каких-либо событиях истории поморян в ранний период современным историкам почти ничего не известно. Как видно из перечня князей поморян, в Щецине до 950 г. правили неизвестные князья. Князья других поморских городов (Славно, Дымин и др.) ведут свое исчисление даже с еще более позднего времени, только с XII века.

О раннем периоде истории поморян очень сложно сказать что-либо конкретное. Именно конкретные события истории поморян мы знаем лучше только с тех пор, как образовалась Польша (в середине X века) и уже первый ее правитель Мешко I попытался завоевать территорию поморян с двумя целями. Поморяне издавна тревожили поляков набегами и грабежами, и естественно, что поляки хотели их укротить. Ну и важной целью польских попыток завоевания поморян была такая цель, чтобы получить выход к Балтийскому морю.

 

X-XI века

В целом известно о ряде польско-лютичских столкновенияй 963-967 гг., только в финале которых, именно во время войны 967 г. Поморье, включая Западное, было включено в состав Древнепольского государства. Так в конце X в. Польша на некоторое время присоединяет к себе земли славян-поморян между Вислой и Одером. Впрочем, долгое время и после того, несмотря на то, что тогда Поморье уже было как бы присоединено к Польше, поморяне, видимо, продолжали борьбу с поляками. Поэтому В.Д. Королюк в книге «Западные славяне и Киевская Русь в X-XI вв.» пишет, что только в 995 г. «Поморье признало зависимость от польского князя» Болеслава Храброго (видимо, речь идет об официальном признании зависимости, а не о формальном присоединении Поморья к Польше, которое произошло раньше).

 

Из-за сильного сопротивления со стороны жителей Западного Поморья польские князья стали искать выход к морю в другом месте, для этого был увеличен Гданьск у устья Вислы (это Восточное Поморье) в конце X века. (Котляревский говорит об этом так, что в конце X века Гданьск был уже польским городом).

Но, впрочем, польское владычество над Поморьем продлилось не долго. Поморяне сопротивлялись польской власти и раз за разом поднимали восстания, тем более, что поляки не только пытались иметь политическую власть над поморянами, но и христианизировать их, что вызывало у последних особое возмущение. В 1005 г. восстал Волин, но к 1008 году Болеславу удалось восстановить свою власть над Поморьем. Но в результате нового восстания волинян, видимо, где-то после 1014 г. позиции Польши в Поморье вновь ослабли, в том числе после этого было ликвидировано ранее основанное епископство в Колобжеге и процесс христианизации Поморья был прерван. Потом, при Мешко II (он начал править Польшей в 1125 г.), Западное Поморье опять отказалось признать его власть, что привело к новому вооруженному конфликту, чтобы восстановить там власть Польши. В конце концов Поморье на некоторое время восстановило свою независимость в 30-е годы XI века в период кризиса польской монархии Пястов.

В какой-то мере власть Польши над Поморьем усилилась при Казимире I, после 1047 года.

Взаимоотношения Польши и Поморья в этот период трудно описать. Польша то теряла власть над Поморьем, то, в какой-то мере, более или менее формально восстанавливала ее. Причем когда говорят о независимости Поморья, часто имеется в виду только Поморье Западное. Впрочем, именно в первой половине XI века на какой-то период была восстановлена и независимость Восточного Поморья, которое вновь было включено в состав Польши опять же только после 1047 г. (В тот год поморяне поучаствовали даже в разборках между двумя претендентами на власть в Польше, Моиславом и Казимиром. Казимир был женат на Доброгневе, сестре Ярослава Мудрого. И тогда сам Ярослав пришел к нему на помощь против Моислава и при этом «призвал к себе не только Поморян, но и Пруссов и Литву». И Казимир победил.[10]) В то же время и Западное Поморье признало свою вассальную зависимость от Польши, но буквально через несколько лет его независимость была восстановлена.

В этот период власть Польши над Поморьем была, скажем так, довольно эфемерной. И, как пишет С.Д. Прямчук, в XI-XII веках князь Поморянии уже сам совершал походы на Польшу. То же самое говорит А. Котляревский в «Книге о древности и истории поморских славян в XII веке»: «Это племя "языческое, ненавистное и необузданное" делало непрерывно набеги на польские земли».

Поляки тоже предпринимали походы против поморян, пытаясь их укротить, но далеко не всегда успешно. Так в 1091 г. поляки предприняли поход в Поморье, дойдя до Щецина, но бесплодно.


 
 

 

XII век

Известно, что какое-то время Русь содружествовала с поморянами и, судя по тому, что пишет Котляревский, русские и поморяне, кажется, оказывали друг другу взаимную помощь против Польши. Котляревский пишет, что при польском короле Болеславе Кривоустом (1102-1139) «С одной стороны на Польшу нападали Чехи, Мораване, Угры; с другой – дикий и жестокий народ Русских, которые заручившись помощью Половцев, Пруссов и Поморян – очень долго сопротивлялись польскому оружию [11]». Далее Котляревский рассказывает о пленении поляками русского князя Володаря Ростиславича Галического (Перемышльского), который потом был отдан Руси за огромный выкуп [12], и при отдаче князя был заключен договор: «В условиях мирного договора, который был заключен Болеславом с русским князем и лучшими людьми земли, стояло обязательство неподавать помощи Поморянам». Это пленение Володаря Перемышльского и последующее заключение договора с поляками произошло в начале 1120-х годов. И, судя по этим двум цитатам, до заключения такого договора и русские помогали поморянам, и поморяне помогали русским (видимо, против общего противника, Польши).

 

В 1107 г. был организован новый поход поляков в Поморье.

Зимой 1107-1108 князь поморян при встрече с польским князем Болеславом Кривоустым, приблизясь к Болеславу, склонился перед ним и объявил себя верным ему рыцарем и слугой, то польский князь после этого смог в течение 5 недель покорить почти всё княжество - поморян без единого сражения. «Пять недель ходил Болеслав по стране и нигде не находил противодействия» - пишет Котляревский.

Но покорность полякам поморяне сохраняли только пока Болеслав был в Поморье. «Не успел Болеслав уйти, как Поморяне снова ополчились и поднялись, по обычаю, на грабеж польской земли» (Котляревский). В 1108 г. они даже на недолгое время овладели польской крепостью Устье на р. Нотец.

Войны поляков с поморянами продолжались в 1109-1112 гг. (в целом с перевесом поляков). В конце концов в 1110-1112 гг. все восточное Поморье опять стало-таки областью польского государства, сохранив славянское язычество, князья поморян при этом не лишились своих уделов.

 

А. Котляревский считает, что, таким образом, еще в начале 1120-х годов Западное Поморье было свободным, несмотря на войны с Польшей. После вторжения поляков в земли поморян, последние покорялись полякам, но потом снова начинали грабить польские земли (возможно, под руководством самого князя Вартислава). Дальше обещаний дани, военной помощи и принятия христианства зависимость Западного Поморья от Польши не шла.

(Формально Поморье было присоединено к Польше в 1123 году, но это присоединение было именно явлением формальным, а не реальным.)

Для поляков войны с поморянами были тоже очень тяжелы и затруднительны. Поморяне на границе имели очень сильно укрепленные крепости.

«Болеслав III видел, что путем войны и разорения он не достигнет прочного успеха; а между тем ему необходимы были мирные отношения к Поморью … Ближайшим и вернейшим средством к тому представлялось введение и распространение между ними христианства» (Котляревский).

Болеславу Кривоустому нужно было устранить религиозное различие христианской Польши с языческим Поморьем. Болеслав стал искать в Польше того, кто согласился бы проповедовать христианство в Поморье. Но в самой Польше желающих это сделать не нашлось.

В начале 1122 года к Болеславу неожиданно пришел епископ Бернгард (или Бернард), испанец по происхождению, с предложением проповедовать в Поморье. Как говорит Котляревский «он [Бернгард] просил только дать ему проводника и переводчика и, получив их, как истинный последователь Спасителя, необутыми ногами и в одежде бедняка, вышел на предстоявшую ему деятельность. Успех не отвечал его ожиданиям. Граждане города Волина, куда прибыл он … встретили его по одежде и спросили: кто он и от кого он послан? Когда Бернгард назвал себя слугою истинного Бога, создателя неба и земли … Волинцы пришли в негодование: их простой смысл не мог соединить идеи высшего божества, полного славы и богатства - с видом крайней бедности, в которой явился его посланник; они приняли Бернгарда за обманщика, пришедшего ради матерьяльной наживы и требовали, чтобы он удалился». В результате Бернгард после этого еще попытался там проповедовать, но поморяне тут же посадили его в ладью, выдворив из Волина «запретив с угрозою смерти приближаться к пределам их земли».

 

Затем проповедовать в Поморье вызвался епископ Бамбергский Оттон после того, как Болеслав обратился к нему с этой просьбой. (Бамберг – это в Священной Римской империи.)

Но он избрал в своем проповедническом походе в Поморье уже другую тактику. Пишет Котляревский: «Помня печальный опыт и наставления Бернгарда, слыша, что в богатом Поморье почти вовсе нет нищих и бедняки вообще презираются, Оттон позаботился явиться туда в обилии и внешнем блеске: он взял с собою не только богатый запас вещей, необходимых при богослужении, но и много одежд, драгоценных тканей и иных подарков, назначенных для знатных и богатых той страны [Herb. II, 7; Ebo: II, 3]».

Оттон выступил в путь в начале мая 1124 года.

Когда Оттон с помощниками подошли к границе Польши и Поморья, к поморскому князю Вартиславу были отправлены послы, чтобы предуведомить его о прибытии Оттона.

Как выяснилось чуть позже, и сам Вартислав, и некоторые его воины втайне уже были христианами к моменту появления Оттона в Поморье.

Первый поморский город, к которому подошел Оттон со спутниками – это крепость Пыриц (или Пырица). Миссионеры приблизились к этой крепости в день языческого празднества (около 4 июня).

То, что Оттон выглядел богатым человеком, произвело хорошее впечатление на поморян, и он целую неделю проповедовал там новую религию и крестил людей. И в отличие от того, как было на Руси в 988 г., это было крещение именно с помощью проповеди, а не под угрозой, как крестил киевлян князь Владимир. В результате в Пырице и окрестностях было крещено около 7 тысяч человек.

В целом в тех местах Оттон пробыл около месяца и за это время, в том числе, была построена часовня.

Как выяснилось, язычники-поморяне в то время практиковали многоженство [13], а также у них был обычай убивать новорожденных девочек. (То есть если какая-то женщина рожала много девочек, то некоторых из них убивали.)

24 июня Оттон со спутниками прибыли в г. Камина (Камень). И там «народ согласился принять новое учение. Более сорока дней посвящены были поучению, проповеди и крещению».

В начале августа Оттон отправился к Волину, городу на острове в устье Одера. Но здесь языческие пристрастия людей были настолько сильны, что Оттону не только не дали проповедовать христианство, но он был ранен копьем в плечо, и ему со спутниками едва удалось спаслись бегством и при помощи того, что они разобрали за собой мост, чтобы помешать себя преследовать.

После этого Оттон некоторое время оставался в окрестностях Волина и за это время «лучшие люди» Волина (видимо, имеются в виду некоторые из тех, кто имел власть в Волине и в то же время был лоялен к Оттону) приходили к Оттону. Нашелся среди богатых и влиятельных людей города и тайный христианин Недамир. И в конце концов они решили: поступят так, как поступят щетинцы.

Так Оттон решил немедленно отправиться в Щетин. Там (в Щетине) проповедники провели более двух месяцев, но почти ничего не достигли. Сельский народ (из окрестностей города, охотно слушал епископа, но уверовать не решался. Но в конце концов в Щетине собралось вече, на котором все решили-таки принять христианство.

После этого Оттон решил положить начало отказу штеттинцев от язычества разрушением языческих храмов (контин) Щетина. Щетинцы ему не помешали: сначала стояли и ждали, что сделают боги в свою защиту, а потом, не дождавшись от богов противодействия, и сами стали разрушать и грабить свои святилища. Так были разрушены все четыре контины.

Сам Оттон, уничтожив туловище идола Триглава (в главной контине), а три его головы унес с собой и потом отправил их в Рим папе Каликсту II.

(Впрочем, известно, что поклонение Триглаву в Щетине после этого не было полностью забыто, но место совершения языческих обрядов было перенесено к некоему священному дубу.)

Затем началось крещение горожан и приходящего люда из окружающих деревень. Были построены две церкви.

Оттона также попросили крестить людей в крепостях Градец и Любин недалеко от Щетина.

Затем Оттон вернулся в Волин, и теперь его там дружелюбно приняли, и он там два месяца крестил людей. И там языческие святыни и идолы были разрушены, но жрецы скрыли только золотую статую Триглава: она была спрятана в дуплистом пне огромного дерева (не в самом Волине, а в его окрестностях) и потом люди, остававшиеся верными язычеству, приходили туда для совершения языческих обрядов. Также некоторые из жителей тайно унесли и спрятали несколько небольших, украшенных золотом и серебром изваяний.

В самом Волине Оттон построил две церкви. Точнее, одна была построена в самом городе, на том месте, где раньше происходило языческое богослужение, а другая в поле за городом.

Из Волина через Камину миссия прибыла в Клодно, затем в Колобрег, потом в Белград, поучая и крестя народ. К тому времени настала уже глубокая зима.

 

Известно так же, что во время той же поездки Оттон планировал посетить еще города Узедом, Волегощь, Гостьков и Дымин. А это города, которые раньше принадлежали союзу лютичей. Но Оттон в своем походе, по всей вероятности, ездил только по городам, которые тогда находились во власти князя Поморья. Так мы узнаём, что к 20-м годам XII века под властью князя поморян оказались обширные славянские земли лютичей между Одрой (Водра) и Пеной – вплоть до земли черезпенян (в том числе один из них, г. Дымин, нынешний Деммин, находится уже очень далеко за Одрой, на р. Пене). В то время владения князя Поморян, по-видимому, на северо-западе доходили до того места на побережье, которое находится напротив о. Руян (нынешний Рюген), и дальше на север граница шла по реками Гильда (теперь это Рык) и Пена. Когда точно произошел переход этих территорий под власть поморян, ученые этого, кажется, до сих пор не знают, конкретные даты нигде не называются.

Котляревский об этом упоминает: «Правда, грамоты пап и немецких императоров еще прежде указывают на часть поморской земли, лежащую между рр. Пеной и Одрой…», то есть эти земли, возможно, уже и довольно задолго до поездки Оттона стали именно владениями князя Поморья, а не лютичского союза. Но ничего конкретного, тем не менее, об этом не известно.

Почему черезпеняне, редарии и доленчане перешли под власть поморян? Что касается двух последних племен – это вообще неизвестно. А что касается черезпенян, здесь есть две версии.

Одна версия заключается, разумеется, в том, что они были завоеваны поморянами. Но эта гипотеза вызывает сомнения. И первое это то, что поморяне в то время испытывали давление Польши, им время от времени приходилось защищаться от польских вторжений, и неизвестно, захотели бы они в то же время тратить силы и завоевывать лютичей.

И есть вторая версия. Ее излагает А. Котляревский (всё в той же книге), предполагающий, что это был добровольный или вынужденный, но почти добровольный переход черезпенян под власть поморян. Известно, что до 1119 г. хижане и черезпеняне были подчинены князю ободритов Генриху. Но… «Гейнрих скончался в начале 1119 г. стало быть можно полагать, что политический союз Черезпенян с Поморянами состоялся после этого времени. … Условия союза неизвестны, из «Жизнеописаний» Оттона открывается только, что в их число входило обязательство взаимной помощи или защиты».

Известно также, что в 1060-х годах лютичи помогали поморянам в борьбе с поляками. Возможно, в начале XII века лютичи почувствовали, что на них надвигается очень серьезная опасность от германцев (так оно и было), и сами объединились с поморянами для сопротивления ей. Эта версия выглядит правдоподобнее, чем завоевание поморянами.

 

Но посетить эти города Оттон в тот раз не смог. Дела Бамбергской епархии требовали, чтобы он немедленно вернулся туда, и он ушел из Поморья (в начале 1125 г.), пройдя через те же места, какими шел в начале, опять крестя народ, но так и не зайдя в вышеназванные города лютичей.

Оттону казалось, что Поморье навсегда отказалось от язычества. Но…

 

Неизвестно, что происходило в Поморье после ухода Оттона, но не прошло и трех лет, как он получил известие, что Волин и Щетин вернулись к языческим обычаям (предположительно в 1126 г.). Там наступило двоеверие: кто-то молился Христу, а кто-то языческим богам.

Оттон решил снова отправиться в Поморье, на этот раз даже без просьбы от польской стороны, но, как предполагает Котляревский, может быть, по просьбе поморского князя Вартислава, который, может быть, и сообщил Оттону об отпадении Щетина и Волина от христианства. На этот раз поехали другой дорогой, и через Гавельберг прибыли в Поморье. Это был 1127 год.

Едва прибыв в туда, Оттон встретился с князем Вартиславом. И Котляревский пишет об этой встрече: «Расположение Вартислава к христианству ясно обнаружилось еще во время первой миссии; известно также, что сам он был христианин, но живя среди язычников, не мог следовать правилам христианской жизни. Теперь он желал прочно утвердить новую религию и с этой целью – к 22 маю назначил в Узноиме общий съезд воевод, знатных людей и жупанов земли своей». (То есть явная инициатива крещения Поморья исходила теперь и от самого князя Вартислава. Сходно с тем, как раньше, судя по имеющейся у историков информации, первоначально инициатива в крещении Руси исходила, видимо, из Византии, но потом эту инициативу перенял князь Владимир и стал сам крестить Русь, но другими методами, чем князь Вартислав и епископ Оттон крестили Поморье.) На вече было принято решение принять новую религию. После этого, окрестив Узноиме всех знатных людей, Оттон двинулся дальше.

Прибыли в г. Волегощь. Там было святилище (храм) бога Яровита. На стене висел огромный щит Яровита, обтянутый золотом и искуснейшей работы. Сначала в Волегоще миссионеров приняли «в штыки», но в конце концов весь народ принял христианство, разрушив языческие храмы и положив основание церкви.

Потом Оттон крестил народ в Гостькове и после того прибыл в Щетин. Там его ждали большие сложности, о которых подробно пишет Котляревский, но в конце концов часть знатных людей города, которые и до того были склонны к христианству, решили изгнать «из пределов отечества» языческих жрецов и в религии следовать руководству Оттона. Тогда местные жрецы пытались Оттона убить, но неудачно.

После этого в Волине Оттон не встретил никакого сопротивления. Город последовал примеру Щетина, как там было принято. Оттуда Оттон отправился в Камину.

«Между тем Руяне, узнав что Штетиняне без их совета и участия приняли христианство, порушили союз с ними, прервали торговлю и всякие взаимные сношения торговых людей. Ненависть их к Штетинянам росла постепенно и вскоре перешла в открытую вражду: они удалили от своих берегов корабли Штетинян и, по общему приговору, постановили считать их врагами: слыша же что Оттон имел намерение прибыть в Руяну с проповедью, они, под угрозой смерти, объявили ему запрещение под угрозой смерти вступать в их пределы. С тех пор Руяне частыми обидами раздражали Поморян и наконец, вторгнулись с военными кораблями в область Штетинян. Несмотря на то, что они были несколько раз с уроном отражены, они не хотели прекратить войны; тогда Штетиняне постановили вооружиться и, при новом нападении Руян, выступив против них соединенною силою, нанесли им решительное поражение. Руяне бежали, оставив многих пленных, и с той поры не тревожили более Штетинян, которые вскоре через пленников вынудили их к унизительному мирному договору» - это цитата из той же книги Котляревского. И судя по тому, что Котляревский пишет дальше (не буду приводить точную цитату), ясно, что Оттон оказался во второй раз в Щетине (в конце 1127 года) уже после того, как все это происходило.

 

В кн. А. Котляревского «Книга о древности и истории поморских славян в XII веке. Сказания об Оттоне Бамбергском в отношении славянской истории и древности» излагается очень много информации о жизни и быте поморян того времени. Во многих файлах Интернета разбросаны небольшие любопытные фрагменты информации, например, о том, что в Поморье не было мышей, о гостеприимстве поморян и т.п. Большая часть этой информация взята скорее всего из той самой книги Котляревского, т.к. там всё это есть. Нет смысла всю книгу переписывать сюда. Подобные этой статьи существуют для собирания данных из разных источников. Желающие знать больше могут скачать всю эту книгу в Интернете.

Поговорим далее в основном о том, чего в этой книге нет.

 

В результате контактов с Польшей княжество Вартислава во внутреннем устройстве постепенно стало во многом подражать польской монархии Пястов, заимствовало многие элементы своего строя, это видно в функционировании системы даней и повинностей, организации двора, администрации, судов и др.

Насколько же Западное Поморье было на практике зависимо от Польши, сказать трудно. Мнение А. Котляревского по этому поводу, заключающееся в том, что в 1120-е годы дальше обещаний поморян платить полякам дань и т.п. дело не шло, здесь уже упоминалось.

Но на вот этой карте жирной черной чертой показаны границы Польши к 1138 году (эта дата взята потому, что в этом году Болеслав III Кривоустый разделил страну на уделы между сыновьями и умер). И в эти границы входит не только Восточное, но и Западное Поморье. Трудно сказать, насколько формально или не совсем формально Западное Поморье было под владычеством Польши к тому моменту (повторюсь: хорошо известно, что формально даже Западное Поморье было присоединено к Польше уже в 1120-х годах). Но после смерти Болеслава в Польше начался период феодальной раздробленности, и власть Польши над Поморьем как минимум ослабла.

 

В 1147 году умер поморский князь Вартислав и его место занял его брат Ратибор. И в том же году начался так называемый крестовый поход против славян. И поморяне во время этого похода оказались в совсем другом положении, чем другие балтийские славяне, т.к. проходил этот крестовый поход под знаменем борьбы с язычеством.

Хотя борьба против язычества была на самом деле в большой степени только лозунгом, которым инициаторы этого похода прикрывались для захвата славянских земель. И большое значение крестоносцы в этом походе придавали именно захвату Поморья. Поэтому участвовали в крестовом походе, разумеется, и поляки, стремясь защитить свои интересы в Поморье.

До Щецина крестоносцы дошли через территории лютичей и те, на тот момент, не смогли им помешать. Но вот как рассказывает о дальнейшем проф. Грацианский в статье «Крестовый поход 1147 г. против славян и его результаты»: «Полная неудача постигла и ту армию, которая направилась для действия против Щетина, главного города Поморья. Когда крестоносцы обложили этот город, осаждённые выставили на городских валах кресты, в знак того, что они христиане, и тогда среди армии произошло замешательство. Всем стало очевидно, что затеянное предприятие стояло в вопиющем противоречии с идеями, провозглашёнными Бернардом Клервосским и папой, и рядовые крестоносцы поняли, что они одурачены князьями, которые их руками не у язычников, а у христиан хотят захватить но­вые земли и новые доходы. Тем временем из осаждённого Щетина явилось в лагерь крестоносцев посольство, во главе которого стоял сам епископ поморский. По известию чешского летописца Викентия Пражского, оставившего наиболее подробные сведения о действиях крестоносцев под Щетиной, участники посольства спрашивали князей, зачем они пришли к ним с оружием в руках, причём говорили, что если речь идёт «об утверждении веры христианской, то это нужно делать не оружием, а епископской проповедью». Но так как, сообщает дальше чешский летописец, «саксы пришли с таким войском больше для захвата земли, чем для утверждения веры христианской», бывшие в войске епископы поспешили заключить мир с князем Поморья Ратибором и снять осаду города. Конечно, не речи посольства оказали влияние на решение вождей похода, которые заранее знали, против кого они идут: их принудило к отступлению настроение армии, в которой смятение всё увеличивалось и даже начались прямые беспорядки. Согласно одному известию, рыцари, делившие между собою ещё не захваченную добычу, натолкнулись на решительное противодействие крестоносцев из простонародья, которые не пожелали продолжать военных действий против щетинцев и, не слушая своих вождей, в беспорядке покинули лагерь. При отступлении войско понесло большие потери».

Впрочем, поморяне после этого не закончили, а продолжили борьбу с крестоносцами. Даже после того, как ободриты пренебрегли общими славянскими интересами и заключили мир с крестоносцами, именно поморяне и руяне мужественно продолжали войну, нанеся своими флотами несколько чувствительных ударов по восточному побережью Дании (участвовавшей в крестовом походе на стороне крестоносцев).

Относительно одного момента, относящегося ко времени после смерти князя Вартислава, в разных источниках можно найти странные разночтения. Котляревский пишет, что после смерти Вартислава и, видимо, также уже после выставления крестов на городских валах поморяне ненадолго вернулись к язычеству, причем возглавлял это возвращение сам князь Ратибор: «По смерти Вартислава произошла реакция в пользу старого порядка вещей, ее, как можно думать, вел Ратибор, брат и преемник власти Вартислава. Успех ее был непродолжителен: немецкая церковь успела уже пустить слишком твердые корни и могла легко вынести мимолетное потрясение» (немецкой церковью он называет всю христианскую церковь Поморья, т. к. после поездки Оттона там появилось множество священников немцев и подчинялись они немецкой церковной иерархии).

Проф. Грацианский же в той же статье «Крестовый поход 1147 г. против славян и его результаты» говорит противоположное: «Твёрдые начала распространению христиан­ства в Поморье были положены уже Оттоном Бамбергским, и Ратибор, сам получивший крещение от этого епископа, продолжал независимо от результатов крестового похода распространять в своём княжестве новую веру. Поморье никогда позднее не возвращалось к язычеству (по крайней мере формально), и здесь вместе с христианством и христианским духовенством всё более и более утверждалось немецкое влияние.»

Таким образом, была ли там в то время попытка реставрации под руководством самого князя Ратибора, не понятно, но в любом случае после этого Поморье к язычеству уже не возвращалось. И сам Ратибор в следующие годы стал известен, как человек, покровительствовавший христианам. Так же делали и его последователи. В 50-60-х годах XII века Ратибор и его преемники пожаловали первым в Поморье монастырям в Столпе и Гробе небольшие земельные владения, доходы от различных проезжих пошлин и пошлин с торгов, корчем, соляных варниц, а также права на ловлю рыбы в разных частях Поморья. Папская булла 1140 г. епископству Поморья подтверждала его права на имущество и доходы.

Новшеством в Поморье стало во второй половине XII века право князей чеканить монету. (До того поморяне пользовались только теми денежными единицами, которые привозились из других мест.)

Пишет С.Д. Прямчук: «Именовался официально князь Поморянии, как князь поморян и лютичей, а в княжеских грамотах 13 века Поморяния обозначается как СЛАВИЯ, это свидетельствует об консолидации поморян и лютичей на основе признания общеславянского происхождения и необходимости противопоставить Поморянию как особое славянское государство соседним княжествам подвергнувшимся скандинаво - немецкой экспансии».

 

После ударов поморян с моря по Дании в завершении крестового похода 1147 года датчане в 1156 нанесли ответный удар, который Л. Гумилев называет крестовым походом датчан в Поморье.

 

Лютичский союз к тому времени уже, видимо, не существовал. Причем большая часть бывших земель лютичей была теперь в составе поморского княжества. И теперь поморяне уже имели общую границу с другим союзом славянских племен, ободритами, и еще одним очень сильным государством, называвшим себя Священной Римской империей германской нации. И это сказалось на будущей истории поморян.

В 1160 г. герцог Саксонский (Саксония – часть Священной Римской империи) Генрих Лев покорил ободритов, а вслед за ними поморян. Их князья признали себя вассалами Генриха. Западное Поморье оказалось под властью Священной Римской империи. После этого Восточное Поморье еще некоторое время оставалось во владении Польши, но потом и Западное, и Восточное Поморье несколько раз переходило из рук в руки. Сейчас Поморье входит в территорию Польши. И из всех балтийских славян (руяне, ободриты, лютичи, поморяне) до наших дней дожило небольшое количество представителей двух поморских народностей – кашубов и словинцев.

 

 

5. Поморье и Русь

Историки С. Гедеонов и А. Котляревский упоминают, что поморяне называли свою столицу Щецин матерью городов поморских. Почему матерью, хотя Щецин, вроде бы, мужского рода? Как здесь уже упоминалось, Щецин – это современное название города. Впрочем, так его стали называть, видимо, уже давно, начиная со средних веков. Но изначальное название этого города было, видимо, даже не Щетин, а Щетина, а позже – Щецина (в женском роде), а уж потом Щецин. С.Д. Прямчук пишет: «В выписке из грамоты 1159 года о доходах князя Ратибора в Поморянии и его супруги Прибыславы говорится: "В области Ванцлавской деревня Гробно, крепость Узноима, крепость Щецина; на реке Одра деревня Челехова, крепость Выдухов, реки Текменица и Кременица, деревня Дожбьягора; область Словинская: крепость Камена, деревня Пустихова; Колобрежская область: деревни Поблота и Свелюба, город Радов, река Персанта, крепость Белград"». Обратим внимание, здесь говорится: крепость Щецина.

Возможно, вот почему на Руси князь Олег сказал, что Киев будет матерью городов русских. Олег вспомнил Щетину и прозвал Киев так же: матерь городов...

Ещё такой факт. Сейчас историки все больше склоняются к мысли, что варяги, с которыми Рюрик пришел на Русь, - это не норманны, а балтийские славяне. Есть очень много фактов, которые это доказывают. Об этом писал, например, С.А. Гедеонов в книге «Варяги и Русь», а из современных авторов об этом см., например: Васильева Н.И. Русь и Варяги. М., 1999 г. (книга в RAR-архиве, 145 кб). Но когда говорят об этой версии, что Рюрик – выходец из балтийских славян, всегда подразумевают, что он либо ободрит, либо руянин. Но выходцем из поморян его не считает, наверное, вообще никто.

Факты не указывают на то, что Рюрик – поморянин. Да он и не захотел ни придя в Ладогу назвать ее столицей городов, ни перейдя потом из Ладоги в Новгород, не захотел назвать его так же. А Олег сказал про Киев именно так.

Кроме того, из ПВЛ известно, что Олег то ли вообще не был родственником Рюрика, то ли был родственником, но таким, что после смерти Рюрика на великокняжеский престол Олег не имел никакого права. И завоевал Киев он только как временный правитель Руси, пока сын Рюрика был малолетним ребенком. Почему было так?

Возможно, Олег был выходцем хотя и тоже из балтийских славян, но не из ободритов или руян, как Рюрик, а из поморян?.. Это бы кое-что объяснило.

Составитель Владимир Силантьев

______________________

Можно заметить, что в этой статье довольно мало и даже совсем мало говорится о городе Волине. Несмотря на то, что в течение довольно долгого времени Волин подчинялся князю поморян и несмотря на то, что его история является важным фрагментом жизни славян Поморья. В этом файле о Волине намеренно почти ничего не говорится. История г. Волина заслуживает того, чтобы о ней говорить в отдельном повествовании. Что и сделано в другой статье: «Волин. История города». Там же читайте все, что известно в наше время о Йомсбурге, который, по мнению многих историков, является другим названием того же Волина.

 

 

Различные книги и статьи о других балтийских славянах (ободритах, лютичах, руянах) см. здесь.

 

Желающие ознакомиться с историей балтийских славян в самом подробном варианте могут прочитать книгу: Гильфердинг А.Ф. «История балтийских славян» (объем: более 460 страниц). Ценность этой книги в уникально большом объеме упомянутых фактов. Правда, кроме фактов, она содержит и личные суждения автора книги (интерпретации фактов) – и тут надо понимать, что оценки Гильфердинга субъективны и могут отчасти не совпадать с суждениями других историков.

 

______________________

 

 

 

Использованная литература:

А.Ф. Гильфердинг «История балтийских славян» (Собр. соч., т. 4, 1874 г.)

А.А. Котляревский «Книга о древности и истории поморских славян в XII веке. Сказания об Оттоне Бамбергском в отношении славянской истории и древности»

Л. Нидерле «Славянские древности» М.,"Алетейа" 2000

Седов В.В. «Славяне в раннем средневековье», глава: «Суковско-дзедзицкая (лехитская) группа»

Н. Грацианский «Крестовый поход 1147 г. против славян и его результаты» // «Вопросы истории» 1946 год № 2-3

С.Д. Прямчук «Поморяне»

Витольд Гензель «Культура и искусство польского поморья в эпоху раннего средневековья (VII-XI вв.)»

Бречкевич М.В. «Первые Поморские монастыри. Очерк из истории Балтийского Поморья в XII в.» 1905 г.

«Боги северо-западных славян» из книги "Матерь Лада - Божественное родословие славян" М. Эксмо, 2004 (собрание сведений средневековых авторов)

Любавский М.К. «История западных славян»

Королюк В.Д. Западные славяне и Киевская Русь в X-XI вв., Москва, «Наука», 1964 г.

Никос Чаусидис «Старинные образы южных славян»

Фомин В.В. «Комментарии к книге С.А. Гедеонова "Варяги и Русь"»

М. Гимбутас «Славяне. Сыны Перуна» ("The Slaves", 1971)

Гумилев Л.Н. «Синхрония»

Сайт «Генеалогия.ру», раздел «Восточная Европа»

 

См. также:

Бречкевич М.В. Святополк, князь Поморский. — Юрьев - Тип. К. Маттисена, 1902.— 34 с. (о князе Восточного Поморья, XIII в.) - форматы pdf или djvu. Та же книга здесь (pdf)

Бречкевич М.В. Введение в социальную историю княжества Славии, или Западного Поморья: Исслед. по истории прибалтийских поморян за первые полтора века со времени принятия ими христианства (1128-1278 г.). Юрьев, 1911 (pdf, 14,7 mb)

 

 

 


 

[1] Более раннее название, данное городу самими поморянами: Колобрег.

[2] «Немаловажной частью растущего благосостояния некоторых областей Поморья были соляные источники. Исследования в Колобжеге и его окрестностях позволяют установить, что солеварни действовали там не позднее чем с VII в. В эту эпоху требовалось меньшее количество соли, вместо нее пользовались заменителями; но цена этого минерала была весьма высокой. Поэтому обладание соляными источниками в раннесредневековом Поморье считалось доходным для племени или политической организации более высокого уровня» (Витольд Гензель «Культура и искусство польского Поморья в эпоху раннего средневековья (VII-XI вв.)»).

[3] То есть скорее происхождение этого названия – от слова «ощетиниться», т. е. закрыться от нападения, защититься. Щетин был крепостью, почти неприступной.

[4] Контины – храмы.

[5] Три других контины менее уважались и менее были украшены: внутри их кругом расставлены были скамьи и столы, потому что тут происходили совещания и сходки граждан: в определенные дни и часы они собирались сюда за тем, чтобы пить, играть и рассуждать о своих делах [Herb.II, 32].

Котляревский говорит про эти три (кроме главной) контины, что, с одной стороны, «Религиозное значение трех меньших контин – не подлежит сомнению, иначе Оттон не предал бы их разрушению», с другой стороны «Под покровом богов в зданиях, принадлежащих храмам, в урочное время, происходили собрания граждан: они сходились сюда играть, веселиться или обсуждать свои дела. Три прочие штетинские контины, менее украшенные, чем главная, служили именно для этой цели: в них кругом были устроены скамьи и столы, за которые и садились приходящие».

[6] Очевидно, в каждом храме (контине) был один жрец.

[7] То есть храмы назывались континами и в Щецине, и в Волине.

[8] Город Камень (или Камина) находился недалеко на восток от Волина. А. Котляревский в «Книге о древности и истории поморских славян в XII веке» пишет о Камине: «Город, кажется образовался из княжьего укрепления и потому считался собственностью князя и был постоянным местом его жительства. Здесь проживала законная жена Вартислава, его семейство и родственники».

[9] Поморяне не имели письменности. «Договорные акты скреплялись символическим действием рукобитья и поцалуя» (А. Котляревский).

[10] См. А.Ф. Гильфердинг «История балтийских славян», с 462.

[11] «ВОЛОДАРЬ РОСТИСЛАВИЧ (? — 1124), князь перемышльский. … Используя союз с половцами и Византией, вместе с братом Васильком успешно боролся с венгерскими и польскими феодалами. Воевал с князьями Святополком Изяславичем и Давидом Игоревичем. Утвердился вместе с Васильком в Теребовле» (Энциклопедия К&М).

[12] «Василько Ростиславич, чтобы выкупить брата, отдал Болеславу всю свою и братнюю казну» (К. Рыжов. Все монархи мира. Россия).

[13] Правда, Котляревский по этому поводу пишет, что многоженство было там не очень распространено: «Население жило в форме единоженства, только князь и знатные богатые лица пользовались правом многоженства; но при этом одна жена считалась законною, остальные же – наложницами. Многоженство тк. обр. неимело правной силы и рассматривалось как факт дозволенный, но не узаконенный».

Гильфердинг в «Истории балтийских славян» формулирует это по-другому, но имеет в виду примерно то же самое - что многоженство более допускалось de jure, чем использовалось de facto.

 

Статья с сайта http://old-earth.narod2.ru/

Hosted by uCoz